Ни шагу назад! | |
---|---|
О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций | |
![]() Почтовая марка СССР 1945 года. | |
Вид | Приказ |
Государство |
![]() |
Номер | 227 |
Принятие | Народным комиссаром обороны СССР 28 июля 1942 |
Вступление в силу | 28 июля 1942 года |
Первая публикация | 1958 |
Утрата силы | 29 октября 1944 года |
![]() |
«О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций» или в просторечии «Ни шагу назад!» — приказ № 227 Народного комиссара обороны СССР И. В. Сталина от 28 июля 1942 года, публично зачитанный всему личному составу Красной армии. В СМИ впервые опубликован в августе 1988 года.
Приказ является одним из документов, направленных на повышение воинской дисциплины в Красной армии (см. Приказ № 270). Запрещал отход войск без приказа, вводил формирование штрафных частей из числа провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости — отдельные штрафные батальоны в составе фронтов и отдельные штрафные роты в составе армий, а также заградительные отряды в составе армий.
После войны впервые опубликован в 1958 году[1].
Приказ появился в связи с резким обострением стратегической обстановки на фронте, когда войска Красной армии после поражения в Харьковской операции 1942 года, неудачных боёв в районе Воронежа, на Дону и на Донбассе, с большими потерями отступали до Волги и Северного Кавказа. Немцы захватили густонаселённые и наиболее развитые промышленные и сельскохозяйственные районы СССР. В документе констатировалось: на оккупированной территории осталось 70 млн советских граждан и огромные стратегические ресурсы, СССР потерял перевес над Германией в людских резервах и запасах хлеба, дальнейшее отступление грозило государству гибелью[2].
Проект текста приказа составил начальник Генштаба Александр Василевский, однако, по его словам, от первоначального текста практически ничего не осталось, Сталин забрал его проект и кардинально переписал. В частности, последнему принадлежало авторство слов о том, что население якобы «проклинает» Красную армию за отступление[3].
Приказ имел целью ликвидировать пораженческие настроения в войсках, повысить уровень дисциплины и ответственности командного состава. В начале большой преамбулы Сталин эмоционально опровергал точку зрения, будто отступать можно долго, так как «страна у нас большая». Потом неожиданно похвально отозвался об опыте врага: в декабре 1941 года Гитлер издал схожий «стоп-приказ», по которому в частности, в вермахте формировались штрафные роты[3].
В основном тексте Иосиф Сталин требовал наведения в армии «строжайшего порядка и железной дисциплины», снимать с должностей и судить командиров любого ранга, которые допустили отступление войск без приказа вышестоящего командира. Для каждого военнослужащего объявлялось требование — ни шагу назад без приказа командования. Паникёров и трусов предписывалось уничтожать на месте. Предполагалось сформировать в пределах фронта 1—3 штрафных батальона по 800 человек, а в пределах армии — 5—10 штрафных рот по 150—200 человек в каждой; 3—5 заградительных отрядов (до 200 человек в каждом), которые должны были не допустить несанкционированного отхода частей с занимаемых позиций[4]. Командование фронтов обязывалось «ликвидировать отступательные настроения в войсках», а также снимать с поста и направлять в Ставку Верховного Главнокомандования для привлечения к военному суду командиров, которые позволили самовольное отступление с позиций без приказа командующего фронта. Аналогичные действия армейского командования предусматривались в отношении командиров и комиссаров корпусов, полков и батальонов.
Дальнейшие события показали, что меры осуществлённые согласно приказу, не смогли полностью остановить отступление советских войск, однако позволили преодолеть панический характер отступлений. Приказ сыграл мобилизующую роль в наведении строжайшей дисциплины и порядка, однако предназначенный для повышения боевого духа деморализованной Красной армии, имел во многом также пагубное влияние и местами его исполнение саботировалось командирами, которые помимо всего прочего видели в выделении войск для заградительных отрядов только лишнюю трату личного состава.
Общее количество личного состава Красной армии, получившее приговор суда, составляло 994 300 человек, 436 600 отправились в места лишения свободы после вынесения приговора. Через штрафные подразделения (роты и батальоны) за период с сентября 1942 по май 1945 прошло 427 910 человек[5]. Не включены в статистику 212 400 дезертиров, которые сбежали с позиций и не были найдены, либо были направлены заградительными отрядами непосредственно к месту службы[6].
29 октября 1944 года приказом № 0349 наркома обороны И. В. Сталина заградительные отряды были расформированы в связи с существенным изменением обстановки на фронте. Личный состав пополнил стрелковые подразделения[7].
Текст Приказа № 227 был впервые опубликован в СМИ лишь в августе 1988 года в «Военно-историческом журнале»[8], хотя многим он и ранее был широко известен, так как в своё время он был публично зачитан всему личному составу Красной армии и по воспоминаниям военных, произвёл большое впечатление. Приказ оценивали весьма полярно даже в сталинское время. В частности, справка управления Особых отделов НКВД «О реагировании личного состава на Приказ № 227» приводит ряд примеров негативных и пессимистичных высказываний. Военврач 3-го ранга Ольшанецкий в беседе назвал приказ Ставки последним криком отчаяния, когда Красная армия уже не в силах устоять против немцев, добавив: «Всё равно из этого мероприятия ничего не получится». Санинструктор Демченко после объявления приказа сказал: «Всё это не поможет. Или свои всех перебьют, или все сдадутся в плен, но наша не возьмёт». В свою очередь, по оценке генерала армии Сергея Штеменко, приказ № 227 чрезвычайно благотворно повлиял на боеспособность войск.
Приказ № 227 — один из самых сильных документов военных лет по глубине патриотического содержания, по степени эмоциональной напряженности. Я, как и многие другие генералы, видел некоторую резкость оценок приказа, но их оправдывало очень суровое и тревожное время. В приказе нас, прежде всего, привлекало его социальное и нравственное содержание[3].
- — А. Василевский. Дело всей жизни[9].
Мы… целый час, оглушённые, молчали после того, как прочли приказ. По-настоящему я пришёл в себя только через несколько дней в Москве. Все эти дни мне казалось, что течение времени прекратилось. До этого война наматывалась как клубок, сначала как клубок несчастий, потом, в декабре сорок первого, этот клубок как будто начал разматываться, но потом он снова начал наматываться, как клубок новых несчастий. И вдруг, когда я прочел этот приказ, словно всё остановилось. Теперь движение жизни представлялось в будущем каким-то прыжком — или перепрыгнуть, или умереть!
- — К. М. Симонов. Разные дни войны : Дневник писателя. — Т. 2. 1942—1945 годы.
Сталин надеялся, что под угрозой расстрелов и штрафбатов красноармейцы будут сражаться упорнее и нанесут больше урона врагу. В действительности порой выходило наоборот. Опасаясь репрессий, командиры всех уровней порой запаздывали с отходом, а это вело только к дополнительным потерям.
— Соколов, 2013, с. 45